Разгоняющий бобслейной сборной России Алексей Воевода, который стартует вместе с Александром Зубковым 19 февраля в двойках на чемпионате мира в Кенигзее, рассказал о готовности к первенству и выразил мнение по поводу возможностей развития бобслея.

— Естественно, когда ты только что сначала выиграл в двойке чемпионат Европы, а затем впервые в жизни и Кубок мира, настрой может быть только один — на победу, - приводит слова Воеводы «Коммерсант». - Хотя мы с Зубковым прекрасно отдаем себе отчет в том, что цель у наших главных соперников — хозяев трассы Мануэля Махаты, Томаса Флоршуца и Карла Ангерера - точно такая же. Впрочем, как и у еще нескольких экипажей, в том числе американца Стивена Холкомба. Но обыграли же мы немцев у них дома в Винтерберге на чемпионате Европы? Постараемся и сейчас. Однако у нас могут возникнуть сложности. Дело в том, что после операции на ахилле Зубков предпочитает длинные и пологие стартовые эстакады с наклоном не более десяти градусов. Как в Иглсе или в Америке. Спринт на них небыстрый. А бежать на эстакадах с наклоном свыше 15 градусов, таких, как в Винтерберге и Кенигзее, ему сложнее. Не дай бог, перебежишь и плохо сядешь, тогда удара о борт не избежать. В отличие от конкурентов, которые бегут, отталкиваясь часто-часто, Саша делает несколько длинных мощных шагов, стараясь подтолкнуть боб как можно дальше еще и бедром, а потом уже в него заходит. Моя задача — задать ускорение.

— Почему на чемпионате Европы вы не разгоняли четверку?

— Потому что Саша выступал не на боевой машине и шансы сражаться с немцами на равных были невелики. Сейчас олимпийский Wallner наконец-то к нам прибыл. И после выступления в двойке в Кенигзее у нас будет неделя для того, чтобы обкатать отремонтированную в Австрии боевую машину. Я могу встать в четверку задним разгоняющим, хотя перестроиться с двоечного начала бега очень сложно. Сейчас я не уверен, смогу ли после двойки идеально сорвать четверку? Пойму, когда пару раз пробегу по трассе.

После двойки двигательная чувствительность должна перестроиться под срыв четверки. В случае если четверочный срыв у меня пойдет, так скажем, интуитивно, вот тогда я смогу помочь команде выиграть на старте те драгоценные "сотки", которые на финише обернутся "десятками".

Четверку разгоняют трое, поэтому ее срыв короче, чем при разгоне двойки. Старт состоит из трех фаз: срыв, бег и посадка. "Забаранил" хотя бы один элемент — высокого результата не жди. Только при хорошем старте можно показать хороший разгон и высокую выходную скорость. В Ванкувере мы, в отличие от некоторых разгоняющих, убегавших слишком далеко, бежали короче. Я показывал чуть менее быстрое время на старте двойки, но наша выходная скорость при этом была высокой. Разгоняющий при посадке может создать парусность и затормозить боб, а может влететь, ударив ногами в карбоновое сиденье пилота, и придать ему дополнительное ускорение. Ведь судят по финишу, а не по старту. Если даже при неидеальном старте на финиш экипаж придет первым, значит, свою работу я сделал эффективно. Недавно на этапе в Иглсе с такой силой ударил ногами в седушку Зубкова, что правая нога, соскользнув, под нее ушла. Кожу ободрал до мяса.

— Какая из фаз — ваше слабое место?

— У меня нет слабых мест. Я достаточно координированный, поэтому могу и справа зайти, и слева, но мое амплуа — разгоняющий.

— Есть ли, по-вашему, будущее у клубной системы в российском бобслее?

— Только у нее и есть. Причем не только в бобслее. Система федераций в отечественном спорте, считаю, давно прогорела. Потому что руководители зачастую протаскивают в сборные тех, в ком они заинтересованы. У клуба есть спонсор, который в нашем случае приглашает интересующего его пилота, а пилот — разгоняющих. А то, что мы выберем сами, мы, естественно, захотим защитить, стараясь показать максимальный результат. Найти спонсоров для бобслейного клуба — не проблема. Эта позиция интересна, поскольку бобслей — экстремальный вид. Наш новый президент сказал: ребята, спокойно занимайтесь спортом, а спонсоров я найду сам.

За предоставленную информация благодарим sportbox.ru